Тертый шоколад.
Этот новый статус "Есть друг" отвлекает постоянно, когда обновляю свою страничку. Снова и снова. Раз за разом. Будто в страхе, что это новое, такое непривычное семейное положение исчезнет, если я в очередной раз нажму CTRL+R.
Никакой не особенный, ему со мной не интересно, он не понимает и половины из того, о чем говорю, я, возможно, ему даже не нравлюсь.
Он встречался с моей подругой не так давно. Но что-то у них не срослось. Разные люди, разные цели...
Как-то наступил вторник. Телефон задрожал и противно затрынькал. А на проводе он, просит встетиться. Шутит, а в голосе нешуточное нетерпение.
Вздохнула. Повернула ключ в зажигании, надавила на газ, мысленно готовясь к тому, что придется решать чужие эмоциональные проблемы.
В ту ночь он остался у меня.
Мы занимались сексом на старой прокуренной тахте, без простыней и подушек. Такая жесткая, она натирала колени и лопатки. Единственный предмет, что остался в квартире из прошлого и болью о нем напоминал. Наши тела переплетались в этом иррациональном танце естесств. В порыве страсти я исцарапала ему всю спину и оставила следы от поцелуев. Он оставил во мне свое семя. Малая толика совести - и та была продана за осколки нежности.
Возмутительный поступок. Непростительная глупость. Невозможно стыдно.
Утром он ушел. Оставив мне пол-пачки сигарет и горечь сожалений.
В тот день я не пошла на работу. Премерзкое чувство захватило весь разум и убило все его попытки отвлечься. Осознание собственного блядства и хреновости накатывало крупными тошнотворными волнами. И вот парадокс - мое сердце отстукивало ритмично, едва я вспоминала его лицо. А совесть систематически показывала сны, где на меня с горечью смотрели глаза погибшего, а на утро оставался такой знакомый запах гари.
Прошло время. Все как-то притупилось, стерлось. Я продолжала напиваться и измываться над своей душой. Иногда что-то напоминало о нем резкой болью где-то слева, но я делала пару затяжек и вытравливала боль эмоциональную физической. Это помогало.
А потом телефон опять задрожал и зазвенел уже какой-то сопливой песней о любви.
Он стоял у меня на пороге. Сдвинув брови. Дышал через пробелы.
А потом сказал, что прошла неделя, что я не звоню, что он нервный теперь и плохо спит. Сказал, что хочет обо мне заботиться. Так и сказал. А я просто отключила цинизм и осознание нелепости всей ситуации. Взяла за руку, потянула на кухню, усадила за стол, налила чай, села напротив, закурила. одними губами сказала, что он милый.
в 4 он разбудил меня и спросил, могу ли я быть с ним и только. Представляешь? Могу ли я?
На утро я целовала его ключицы, а он наматывал на пальцы мои кудри и смешно щурился.
Теперь у меня есть друг....
Никакой не особенный, ему со мной не интересно, он не понимает и половины из того, о чем говорю, я, возможно, ему даже не нравлюсь.
Он встречался с моей подругой не так давно. Но что-то у них не срослось. Разные люди, разные цели...
Как-то наступил вторник. Телефон задрожал и противно затрынькал. А на проводе он, просит встетиться. Шутит, а в голосе нешуточное нетерпение.
Вздохнула. Повернула ключ в зажигании, надавила на газ, мысленно готовясь к тому, что придется решать чужие эмоциональные проблемы.
В ту ночь он остался у меня.
Мы занимались сексом на старой прокуренной тахте, без простыней и подушек. Такая жесткая, она натирала колени и лопатки. Единственный предмет, что остался в квартире из прошлого и болью о нем напоминал. Наши тела переплетались в этом иррациональном танце естесств. В порыве страсти я исцарапала ему всю спину и оставила следы от поцелуев. Он оставил во мне свое семя. Малая толика совести - и та была продана за осколки нежности.
Возмутительный поступок. Непростительная глупость. Невозможно стыдно.
Утром он ушел. Оставив мне пол-пачки сигарет и горечь сожалений.
В тот день я не пошла на работу. Премерзкое чувство захватило весь разум и убило все его попытки отвлечься. Осознание собственного блядства и хреновости накатывало крупными тошнотворными волнами. И вот парадокс - мое сердце отстукивало ритмично, едва я вспоминала его лицо. А совесть систематически показывала сны, где на меня с горечью смотрели глаза погибшего, а на утро оставался такой знакомый запах гари.
Прошло время. Все как-то притупилось, стерлось. Я продолжала напиваться и измываться над своей душой. Иногда что-то напоминало о нем резкой болью где-то слева, но я делала пару затяжек и вытравливала боль эмоциональную физической. Это помогало.
А потом телефон опять задрожал и зазвенел уже какой-то сопливой песней о любви.
Он стоял у меня на пороге. Сдвинув брови. Дышал через пробелы.
А потом сказал, что прошла неделя, что я не звоню, что он нервный теперь и плохо спит. Сказал, что хочет обо мне заботиться. Так и сказал. А я просто отключила цинизм и осознание нелепости всей ситуации. Взяла за руку, потянула на кухню, усадила за стол, налила чай, села напротив, закурила. одними губами сказала, что он милый.
в 4 он разбудил меня и спросил, могу ли я быть с ним и только. Представляешь? Могу ли я?
На утро я целовала его ключицы, а он наматывал на пальцы мои кудри и смешно щурился.
Теперь у меня есть друг....
-
-
08.07.2009 в 20:00и вот ты тут..
-
-
14.07.2009 в 20:56-
-
17.07.2009 в 11:15У кого то это может быть случайный знакомый.у когото посторонний человек,а у кого-то в друзьях на всю жизнь останется страпон и насадка для душа)))))))))